– А где Вяземский? – на всякий случай уточнила я. Мое сердце усиленно забилось от желания снова его увидеть. С каждой секундой моя любовь к нему превращалась в наркотик. И я не собиралась его бросать.

– Оу, – отведя взгляд, девушка покосила на пол, странно усмехнувшись. Улыбка ее была похожа на кровожадно-торжествующую. – Он увидел два синяка на твоем теле, и это стало для него последней каплей. Вяземский взбесился, а затем просто выскочил прочь. Ты вывела из себя самого спокойного человека на свете!

Девушка хотела пошутить, но тут же ее лицо стало грустным. Мы обе не хотели говорить о том, что произошло вчера. Я даже не хотела знать, что Вяземский сделал со свекровью и бывшим мужем. Насколько зняю его кровожадную натуру – расплата их нашла вполне.

– Мне так стыдно, что ты вынуждена караулить меня тут… – покрывшись румянцем, я отвела взгляд, тихо пробормотав: – К тому же я еще должна денег твоей маме за испорченное платье. А их у меня нет, и я не представляю, как все исправить.

– Деньги за платье? – удивленно переспросила Рита, растерявшись. Ее серые глаза были полны вопросов. – Вяземский оплатил его на следующее утро после бала. А что касается тебя – я пришла сюда сама, потому что всегда рада помочь тебе, Маша. Ты нравишься мне. И если я могу что-то для тебя сделать – сделаю. К тому же… Я рада ненадолго «сбежать» от своей новой жизни.

Девушка недвусмысленно покосилась на дверь, за которой вырисовывался силуэт мужчины. Мощный, высокий, громоздкий… Он был словно телохранитель, охраняющий вход.

Незнакомец смутно напоминал мне Алана Берга, но я не стала ничего спрашивать. Это показалось нетактичным.

Не успела я что-то произнести, как дверь резко распахнулась и в палату влетел Вяземский. Он был в той же одежде, что и вчера. Казалось, он до сих пор ничего не ел, не пил и ни минуты не спал. Мое сердце защемило от мысли, что все это из-за меня. Я была причиной его бед.

А затем я разглядела у ректора в руках Лию. Девочка скрутилась под пиджаком мужчины, задремав.

– Карамелька! – воскликнул он, заставляя теперь уже покрыться румянцем Риту. Она закашлялась, а затем поспешно встала с места, подмигнув, и поспешила выйти из комнаты, сказав, что ей срочно надо куда-то позвонить.

Вяземский тут же занял ее место. Ни на секунду его взгляд не выпускал меня из поля зрения. Казалось, я хрустальная ваза. Стоит ему только моргнуть – и она разобьётся на миллионы осколков.

Не успела я открыть рот, как он сжал мою руку до посинения и уверенно отчеканил:

– Так больше продолжаться не может!

– Что, ты о чем? – растерявшись, я осмотрела сперва себя, затем сладко спящую Лию, а после и самого Вяземского. Ничего выходящего за рамки не нашла. В этот момент ректор залез себе в карман брюк, достав оттуда какую-то коробочку. Я еще не успела разглядеть, что это, когда он суну ее мне в руки, выпалив на одном дыхании, будто думал лишь об этом все пятнадцать часов:

– Ты такая упрямая, что это сводит меня с ума. Делаешь все, что взбредет тебе в голову. И, знаешь, я хочу, чтобы мое слово было весомым в твоей жизни. Если я сказал, что сегодня нужно остаться дома, ты должна остаться дома, а не идти искать приключений на пятую точку. Если к тебе завалилась моя бывшая, ты должна звонить мне, а не делать свои выводы. Что бы ни случилось, ты ДОЛЖНА ЗВОНИТЬ МНЕ. Понимаешь?

– Почему это? Я и сама могу… – я оборвала себя на полуслове, потому что открыла коробочку и потеряла дар речи. Там было кольцо, переплетающее в себе белое и желтое золото. По краям его располагалось множество мелких белых камушек, а посередине один – ярко-голубой.

– Потому что отныне я – твой муж, – твердо заявил он, заставляя уставиться на него, ничего не понимая. Видимо, моя реакция заставила его нервничать, поэтому Вяземский подвинулся ко мне, тихо сказав: – Я не хочу больше терять тебя, карамелька. И твою бойку дочку тоже. И пусть она за вечер разрисовала все белые стены в гостиной… Мне так даже больше нравится! Когда-нибудь, если ты позволишь, я бы хотел ее удочерить.

– Дима… – тихо прошептала я, сама не веря в то, что хочу сказать. Слезы брызнули из глаз, мешая видеть лицо мужчины.

– Я не мастер делать предложения и не хочу тебя пугать. Обещаю, что не буду сильно наседать на тебя и требовать многого. Просто… больше я позволю тебе сбежать. Никто не сможет тебе навредить.

Он говорил много, порой путаясь в словах, и в тот момент я поняла, что Жанна таки врала – она не была невестой Вяземского. Сейчас он делал предложение впервые. Для такого мужчины это был самый настоящий подвиг!

– Я согласна, – тихо вставила в его монолог я, выдохнув: – Если и есть в этом мире человек, с которым бы я хотела состариться, то это ты.

Моя рука коснулась его шеи, зарылась в короткие волосы и притянула к себе. Губы коснулись мягких подушечек, когда его язык скользнул внутрь, будто помечая свое. Мы оторвались от друг друга через целую вечность, одновременно издав выдох, полный облегчения и спокойствия.

– Еще кое-что, – достав смартфон, мужчина показал мне какое-то фотографии: двор, улицу, подъезд, квартиру… – Это все твое, карамелька. Суд будет идти долго, и я добьюсь высшей меры наказания. Ничего им не поможет, поверь. Но квартира уже твоя.

Это казалось сказкой. Еще неделю назад я не имела ничего. Была слепа, носила розовые очки и гонялась за призраками. А сейчас у меня было все… Нет, больше.